Действительно, глупая ситуация. Спасатели, когда они появятся, будут вправе задать ему несколько неприятных вопросов. Но когда они появятся?

Никто не знает, что он здесь. Разве что почтовый робот видел, как он взлетал. Однако роботам не положено рассказывать о том, что они видят.

Через час он должен уже играть в теннис со своим лучшим другом Марти Фенном, и, если Гастон не прилетит, Марти обязательно позвонит ему домой.

Охранное устройство сообщит, что дома его нет. Но больше он ничего не скажет.

Марти будет, конечно, звонить позже. Может быть, через день он забеспокоится всерьез. У него есть запасной ключ, и он, возможно, заглянет к Гастону домой. Найдет там упаковку от флаера и поймет, что Гастон куда-то улетел. Но как он узнает, в каком направлении? Ведь, перебираясь от одной энергосистемы к другой, Гастон мог пересечь чуть ли не половину Соединенных Штатов. У Марти не будет никаких причин думать, что Гастон именно в заповеднике Эверглейдс и что он потерпел катастрофу.

Над болотом стояла послеполуденная тишь. В небе неторопливо пролетел длинноногий аист. Ветер морщил мелкие воды болота легкими прикосновениями, но затем и он затих. Что-то серое и продолговатое медленно плыло по направлению к Гастону. Аллигатор? Оказалось, это всего лишь топляк пропитавшийся водой ствол дерева.

Гастон обильно потел во влажном воздухе, но во рту у него совсем пересохло, горло стало шершавым, как наждачная бумага.

Краб-отшельник, перетаскивающий на себе свой дом-раковину, выбрался из воды, чтобы взглянуть на Гастона. Тот замахал на краба руками, и нога сразу же отозвалась острой вспышкой боли. Краб отполз на несколько футов в сторону и остановился, уставившись на него выпученными глазами. Гастону пришло в голову, что крабы могут прикончить его даже раньше аллигаторов.

Однако вскоре он услышал тонкий звук работающего мотора и заулыбался, устыдившись собственных страхов. Спасатели, должно быть, с самого начала держали его под наблюдением своих радаров. Ему следовало сразу понять, что сейчас не те времена, когда человек мог исчезнуть без следа.

Звук мотора становился громче. Летательный аппарат скользил над водой, двигаясь прямо к нему.

Но оказалось, это не спасатели. К Гастону приближалась уменьшенная копия старинной походной кухни. За рулем сидел человекоподобный робот в белых джинсах и спортивной рубашке с открытым воротом.

— Привет, — сказал Гастон слабым от накатившего чувства облегчения голосом. — Чем торгуешь?

— Я многоцелевая бродячая торговая машина, — ответил робот. — Я работаю на компанию «Грейтер Майами Энтерпрайз». Наш девиз: «Предприимчивый найдет покупателя в самых необычных местах». И мы находим покупателей в диких лесах, на вершинах гор и даже в болотах вроде этого. Мы роботы-торговцы, и меня зовут Рекс. Что пожелаете, сэр? Сигареты? Горячие сосиски? Лимонад?

— Я очень рад тебя видеть. Рекс, — сказал Гастон. — Со мной произошел несчастный случай.

— Благодарю вас за то, что вы поделились со мной этим известием, сэр, ответил Рекс. — Хотите горячую сосиску?

— Мне не нужна сосиска, — сказал Гастон. — Я сломал ногу, и мне нужна помощь.

— Надеюсь, помощь придет, — произнес робот. — До свидания, сэр, и всего вам доброго.

— Подожди! — запротестовал Гастон. — Куда ты собрался?

— Я должен вернуться к работе, сэр, — ответил робот.

— Ты доложишь о моем несчастном случае в спасательную службу?

— Боюсь, я не могу этого сделать. Нам, роботам, не положено докладывать о деятельности людей.

— Но я сам прошу тебя это сделать!

— Я должен придерживаться Кодекса. Очень приятно было поговорить с вами, сэр, но теперь я действительно должен…

— Подожди! — закричал Гастон, когда робот дал задний ход. — Я хочу что-нибудь купить!

— Вы уверены? — настороженно спросил робот, возвращаясь.

— Да, уверен! Я хочу горячую сосиску и лимонад.

— Кажется, вы говорили, что не хотите сосисок…

— Теперь хочу! И лимонад!

Гастон торопливо осушил один стакан и заказал еще.

— Восемь долларов ровно, сэр, — сказал Реке.

— Мне никак не дотянуться до бумажника, — произнес Гастон. — он прямо подо мной, а я не могу даже пошевелиться.

— Не беспокойтесь, сэр, — ответил Реке. — Я запрограммирован помогать престарелым и инвалидам, которые иногда сталкиваются с подобными проблемами.

Прежде чем Гастон успел возразить, робот вытянул в его сторону длинное кожистое щупальце, достал бумажник и, отсчитав сдачу, вернул его на место.

— Что-нибудь еще, сэр? — спросил он, выждал и задним ходом направил свой фургон из окружающих остров Гастона зарослей.

— Если ты мне не поможешь, — сказал тот, — я могу умереть.

— Прошу прощения, сэр, — произнес Реке, — но для нас, роботов, смерть не является каким-то особо важным событием. Мы называем это просто «выключением». В конце концов кто-нибудь обязательно включает нас обратно. А если нет, мы об этом даже не знаем.

— Но у людей-то все по-другому!

— Я этого не знал, сэр. Как чувствуют себя в таких случаях люди?

— Да что тут говорить! Ты, главное, не улетай! Я куплю что-нибудь еще.

— Сэр, я трачу слишком много времени на такие мелкие заказы.

Внезапно у Гастона появилась новая идея.

— Я думаю, мой следующий заказ тебя обрадует. Я хочу купить все, что есть в наличии.

— Весьма дорогостоящее решение, сэр.

— У меня неограниченный кредит. Так что давай подсчитывай сумму.

— Подсчет закончен, сэр, — сказал Реке, затем достал из бумажника Гастона чек, отпечатал на нем сумму и передал ему на подпись.

Гастон нацарапал шариковой ручкой свои инициалы.

— Куда сложить продукты? — поинтересовался робот.

— Просто свали их где-нибудь рядом, затем привези еще раз то же самое.

— Полный набор?

— Полный. Как много времени на это уйдет?

— Прежде всего мне нужно будет вернуться на склад. Затем позаботиться о ранее поступивших заказах. А потом я вернусь сюда со всей возможной поспешностью. Это займет дня три, от силы четыре, если только мои хозяева не перепрограммируют меня на чтото еще.

— Так долго? — удрученно произнес Гастон.

От надеялся, что, когда робот начнет курсировать между складом и болотом, выгружая продукты целиком по десять раз в день, кто-нибудь в конце концов обратит на это внимание и вылетит узнать, в чем дело.

Но три или четыре дня — это никуда не годилось.

— Повторный заказ отменяется, — сказал Гастон. — И не надо выгружать продукты здесь. Я хочу, чтобы ты доставил их моему другу. В подарок. Друга зовут Марти Фенн.

Робот записал адрес Марти, затем спросил:

— Может быть, вы хотите приложить к подарку записку?

— Я думал, ты не имеешь права передавать сообщения.

— Записка, прилагаемая к подарку, это совершенно другое дело. Но, разумеется, ее содержание должно быть невинным.

— Разумеется, — согласился Гастон, загораясь новой надеждой на спасение. Просто запиши и передай Марти, что мини-флаер развалился над парком Эверглейдс, как мы и планировали, но у меня, вопреки ожиданиям, сломаны не две ноги, а только одна.

— Это все, сэр?

— Можешь добавить, что я собираюсь умереть здесь дня через два, если это не создаст для него слишком больших неудобств.

— Записал. Теперь, если текст будет одобрен Этическим Комитетом, я передам его вместе с подарком.

— Какой еще «этический комитет»?

— Это неформальная организация, которую поддерживают разумные роботы для того, чтобы нас обманом не заставили передавать важные или даже секретные сообщения, что противоречит нашему Кодексу. До свидания, сэр. Желаю вам удачи.

Робот улетел. Нога у Гастона болела все сильнее, и по-прежнему его мучили тревожные мысли. Пропустит ли Этический Комитет его записку? Если пропустит, догадается ли Марти, который никогда не отличался особой сообразительностью, что это не шутка, а призыв о помощи? А когда Марти все же догадается, сколько пройдет времени, пока он убедится, что Гастон и в самом деле пропал, сообщит в спасательную службу и прилетит на помощь? Чем больше Гастон об этом думал, тем мрачнее становились его представления о собственном будущем.