У Амелии не хватало времени любоваться этой победой. Хотя их пятикомнатное жилище по земным стандартам было маленьким, оно нуждалось в хозяйском глазе.

Ей было нелегко. Амелия выросла в обычном загородном доме, где вся работа по хозяйству автоматически программировалась. Здесь же каждый вид работ выполнялся отдельной машиной. Некогда было убирать их в стенные ниши, и они вечно путались под ногами, портили весь вид, делали дом похожим на механическую мастерскую.

Централизованного пульта не было. Приборы, кнопки и переключатели были развешаны на времянках, где попало. Поначалу ей приходилось тратить массу времени на то, чтобы обнаружить выключатели аппаратов химчистки, мытья полов, мытья окон и приборов, выполнявших другие необходимые операции, которые дома считались само собой разумеющимися. Дирк обещал соединить все цепи, но был вечно занят.

Домашние роботы просто выводили из себя. Эти походные модели обладали большим запасом прочности, но не вышколенностью, к которой она привыкла… Запоминающая способность у них была слабой, и они ничего не умели предугадывать. К концу дня у Амелии звенело в ушах от их грубых надтреснутых голосов. Большую часть времени дом ее выглядел так, будто роботы не убирали, а разрушали его.

Долгие пятичасовые рабочие дни тянулись, заполненные скучной повседневной работой, пока Амелия не почувствовала, что ей невмоготу. В отчаянии она связалась с мастерской по телесети.

На небольшом экране она увидела мать, которая сидела на своем любимом пневмокресле у стены из поляризованного стекла. Стена была включена на видимость, и вдалеке Амелия могла различить городские здания, взмывающие ввысь во всей своей сверкающей красе.

— Что случилось? — спросила мать.

Сзади к ее креслу плавно придвинулся робот и бесшумно поставил чашку чая, Амелия была уверена, что никакой команды не было. Чувствительный механизм предугадал желание старой женщины. К этому приучались роботы на Земле после долгого общения с семьей.

— Так вот… — почти истерически начала объяснять Амелия.

Ее собственный робот прошел, шатаясь, через комнату и чуть не выломал дверь, потому что фотореле среагировало недостаточно быстро. Это было уже слишком.

— Я хочу домой! — заплакала Амелия.

— Ты знаешь, что тебе всегда здесь будут рады, дорогая. Но что думает твой муж?

— Дирк приедет: я уверена. Мы найдем ему хорошую работу, не правда ли, мама?

— Наверняка найдем. Но разве он этого хочет?

— Что? — не поняла Амелия.

— Будет ли такой человек, как он, счастлив на Земле? Захочет ли он вернуться?

— Захочет, если он меня любит.

— А ты его любишь?

— Мама, это нечестно! — сказала Амелия, и у нее комок подступил к горлу.

— Никогда не надо заставлять мужчину делать то, чего он не хочет, сказала мать. — Твой отец… Во всяком случае, неужели ты не сможешь все наладить?

— Не знаю, — сказала Амелия. — Я… я попробую. После этого дела действительно пошли лучше. Амелия стала привыкать к дому, научилась не обращать внимания на мелкие неудобства. Она поняла, что когда-нибудь это место будет таким же уютным, каким они сделали в конце концов свою ферму на Кэпе.

Но они уехали с Кэпа. Как только астероид станет обжитым, Дирку снова захочется отправиться в дикие края.

Однажды Дирк увидел, что Амелия сидит у их крошечного плавательного бассейна и горько плачет.

— Эй! — крикнул он. — Что случилось?

— Ничего.

Он неумело погладил ее волосы.

— Скажи мне.

— Нет, ничего.

— Нет, скажи мне.

— В общем, это все из-за того, что я работаю, чтобы создать уют, развешиваю шторы, обучаю роботов и прочее и в то же время знаю…

— Что знаешь?

— Когда-нибудь ты захочешь сняться с этого места, и все это было ни к чему. — Она подняла голову и попыталась улыбнуться. — Прости, Дирк, мне не следовало об этом говорить.

Дирк некоторое время думал. Затем он внимательно посмотрел на нее и сказал:

— Я хочу, чтобы ты была счастливой. Ты ведь веришь этому? Она кивнула.

— Пожалуй, мы достаточно переезжали с места на место. Наш дом здесь. Здесь мы и останемся.

— Правда, Дирк?

— Обещаю тебе.

Она крепко его обняла. А потом вспомнила:

— Боже! Мой «наполеон» сгорит! — и побежала на кухню.

Для Амелии наступило счастливое время. Заранее настроенное солнце вспыхивало утром во всем своем великолепии и звало их к исполнению ежедневных обязанностей. После питательного завтрака начиналась работа.

Скучно никогда не было. Амелия с Дирком возводили противометеоритную сетку для укрепления Барокупола. Или же возились с Ветромашиной, которая должна была помочь одушевленным пчелам в опылении растений.

По вечерам у них были настоящие закаты. Иногда Дирк заставлял Сельскохозяйственных роботов исполнять неуклюжий танец. Он был строгим, но чутким хозяином. Он считал, что небольшое разнообразие полезно для роботов так же, как и для людей.

Амелия взгрустнула по Земле лишь однажды. Дирк поймал по телевизору лунную ретрансляцию Пасхального шествия. От музыки и ярких красок у Амелии защемило сердце, но лишь на мгновение.

Первый гость прибыл через несколько месяцев в ярко раскрашенной ракете, которая опустилась на кое-как вырубленную посадочную площадку. На борту ракеты выступала надпись высотой в восемь футов:

«Ракета-магазин Потгера». Из ракеты вылез энергичный молодой человек. Он понюхал воздух, сморщил нос и пошел к дому.

— Чем могу помочь, путник? — спросил Дирк, стоя в дверях.

— Добрый день, соотечественник. Моя фамилия Потгер, — сказал молодой человек и протянул руку, которую Дирк не пожал. — Я проделывал свой обычный рейс на Марс и тут услышал о вас, друзья. Подумал, что вам захочется купить кое-какие новинки для того, чтобы… оживить ваш дом, что ли.

— Я ни в чем не нуждаюсь, — сказал Дирк. Потгер приветливо улыбался. Он уже обратил внимание на скромный фермерский домик и спартанский плавательный бассейн.

— А как насчет супруги? — спросил Потгер, подмигнув Амелии. — Я еще не скоро буду в этих краях.

— Рад это слышать, — сказал Дирк.

Однако у Амелии загорелись глаза. Она пожелала осмотреть все запасы Потгера и потащила с собой Дирка. Как ребенок, она перепробовала все бытовые приборы — современные хитроумные машины, сберегающие время; любовно перебирала платья — модные, изысканные, с регулируемым вырезом и подолом — и вспомнила свой скучный, сшитый по заказу гардероб.

Тут она увидела роботов-актеров. Их удивительно схожая с человеком внешность и цивилизованные манеры остро напомнили ей о доме.

— Может, приобретем труппу? — спросила она у Дирка.

— Но у нас ведь есть кино! Оно вполне удовлетворяло моего отца…

— Но, Дирк, эти роботы ставят настоящие пьесы!

— В репертуар именно этой труппы входят все популярные пьесы, начиная с самого Бернарда Шоу, — сообщил им Потгер.

Дирк с неприязнью посмотрел на красивые машины-гуманоиды.

— Что они еще умеют делать?

— Делать? Они играют! — сказал Потгер. — Боже мой, дорогой земляк, не думаете ли вы, что произведение искусства будет заниматься работой на ферме?

— А почему бы и нет? — спросил Дирк. — Я не люблю изнеженных роботов. Мой Контрольный робот не гнушается работой на ферме, и я могу поручиться, что он умнее этих штуковин.

— Ваш Контрольный робот не актер, — высокомерно заметил Потгер.

У Амелии был такой тоскующий вид, что Дирк купил труппу. Пока он втаскивал актеров-роботов в дом (они были слишком нежны, чтобы ходить по камням), Амелия купила платье.

— Как может такая девушка, как вы, жить в этой пустыне? — спросил Потгер.

— Мне здесь нравится.

— О, я согласен, жить здесь можно. Трудовая жизнь, отказ от комфорта, открытие новых рубежей и все такое прочее. Но разве вам не бывает тошно от всей этой романтики?

Амелия ничего не ответила. Потгер пожал плечами.

— Ну что же, — сказал он, — этот сектор созрел для колонизации. Скоро ждите гостей.